Круги в пустоте - Страница 148

148

— Еще нет, — невинно глядя на него через стол, сказал Айлва. — Вот если бы мы с тобой решили, тогда сказал бы. Только я не понимаю, тебе что же, земная жизнь человека дороже его судьбы в вечности?

— Я насчет вечности ничего говорить права не имею, — заявил Петрушко. — У меня для этого нет ни веры достаточной, ни знаний. Я другое скажу. Вот дает Господь человеку жизнь, не просто же так, неслучайно. И не нам своей волей эту жизнь отнимать, если захотелось. Он что, просто так сказал «Не убий»? В шутку, что ли?

— А Он сказал? — заинтересовался Айлва.

— Сказал, сказал, — кивнул Петрушко. — В нашем Круге сказал, три с половиной тысячи лет назад.

— Что, вообще нельзя? — поразился государь. — Совсем никак, да?

— Ну, если на войне, если он с мечом на тебя лезет — тогда другое дело. Тогда ты жизни человеческие защищаешь. А вот так, чтобы самовольно, для собственной надобности, невинного… Ты, конечно, государственной необходимостью станешь отговариваться, так под государственную необходимость что хочешь можно подшить. Но не обманывай свою совесть. Казнить разбойников — да, казни, они кровь пролили, людей замучили. Варвары на тебя войной пошли — веди войско, разбей, ты народ свой защищаешь, стариков, детишек, баб… Но чтобы ради своих раскладов… невинного… Да ты что, Айлва? Как Единому потом в глаза посмотришь? В этой самой Вечности?

Он замолчал, откинувшись назад. Вспышка красноречия… С государевой «настоянки», что ли? Смешно — кого он учить собрался? Древнего деспота, у которого жестокость в крови, без которой (Айлва прав!) тут ни минуты не проживешь… Кого он стыдит Богом? Настоящего верующего, не как он сам, не как навешавшая в последний год икон Настя… И ведь Айлва действительно предложил дельный вариант — если, конечно, отвлечься от щекотливых моментов.

— Да, наверное, ты прав… — медленно заговорил Айлва. — Все, знаешь, никак привыкнуть не могу, что надо не как хочешь, а по воле Единого… Все прежний опыт вперед лезет. Но что же тогда делать? Кстати, а почему все-таки нельзя этого Хайяара у вас прибить… ну или хотя бы в железа взять? Тогда перемещение надолго отложится, и я бы тут успел с Тхараном разобраться…

Петрушко поскучнел.

— Не так все просто, государь. Во-первых, он сильный маг, у нас нет равных ему. Даже если и скрутим — сколько крови прольется… Нам ведь каждый наш человек ценен, мы никем не швыряемся. Во-вторых, с ним связан его партнер по переносу, подросток Дмитрий Самойлов. Он где-то тут, у вас. И убить Хайяара — значит, убить и его. А мы детей не убиваем и вам не советуем. В-третьих, мой сын… Ты знаешь об этом?

Айлва коротко кивнул.

— Ну, если не получится истребить магов, — продолжал Петрушко, — значит, переходы все-таки будут, и наша задача — их как-то ограничить. У тебя тайная служба, конечно же, есть? Я и не сомневался. Так вот, во во-первых, пускай наблюдают, не появятся ли тут у вас странные люди, плохо разбирающиеся в обстановке. Наверняка ведь обо всех лемгну тут не сумеют позаботиться, кто-то сбежит из-под опеки, о ком-то забудут… Так вот задерживать этих людей до выяснения. Мы у себя тоже это сделаем. Во-вторых, конечно, надо вылавливать оставшихся магов. Не всех же в Древесный возьмут, здесь подполье оставят, иначе как им сюда наведываться? Зацепки же нужны. Дальше, государь. Запрети у себя дурманные зелья. За употребление наказывай сурово, но не смертью, иначе без людей останешься. А вот за торговлю — казни нещадно. Торговец зельем — тот же убийца, и даже хуже. Разбойник убьет двоих-троих и попадется, торговец дурманом погубит сотни, а то и тысячи людей… Мы с этим тоже боремся, но нам сложнее… у нас руки, понимаешь, связаны. Потом, если по плану Хайяара здесь появятся наши люди — проследи, чтобы они не могли никуда выйти, чтобы ничего не пронесли в ваш мир. Вполне возможно ведь, что маги их разместят в каком-то замке, а ваши потом замок отобьют. Так вот чтобы содержали наших построже, чем магов. Вот и все, государь, больше тут ничего и не сделаешь. Дай Бог, хоть ограничим болезнь, раз уж не получается вылечить.

— Еще настоянки хочешь? — спросил Айлва. — Ты не стесняйся, у меня много. — Боюсь, развезет. Да и непривычно как-то без закуски.

— Да все равно сейчас трапезничать пойдем. Там, конечно, ты помалкивай, там люди кругом… причем всякие люди. Не приведи Единый узнают, откуда ты. Сейчас-то они думают, что ты послан из-за восточного моря… от тамошнего владыки с данью. Вот и пускай думают.

— Да, вот еще что, государь, — сообразил Петрушко. — Надо бы пацана этого нашего найти, Дмитрия Самойлова, партнера Хайяарова. Я же совестью своей за него отвечаю. А тут, по моим сведениям, на него охота идет.

— Это кто же охотится? — развел руками Айлва.

— Сказать кто? Говорят, ваши люди. Единяне, говорят.

— Тхаранский колдун небось напел? — предположил Айлва.

— Ну так… Логика простая. Убьете пацана, убьете и Хайяара, и эвакуация Тхарана надолго откладывается. А учитывая вашу маленькую победоносную войну, откладывается навсегда. Что скажешь, государь?

— Скажу, что чепуха, — спокойно отозвался Айлва. Его темно-карие глаза смотрели дружелюбно, и ничего нельзя было в них вычитать. — Ну ладно, не будем даже говорить о том, что Алам не благословил бы. Но ты представь — пацан этот ваш в Олларе, во владениях моего братца, наши люди там в загоне, их травят как крыс. Где уж им прочесать страну в поисках какого-то мальчишки? Тут самим бы уцелеть. Чтобы найти человечка, нужен государственный розыск. А государственный розыск под силу сделать лишь тому, у кого вся власть. То есть государю. То есть моему окаянному братцу. Смекаешь?

148