Круги в пустоте - Страница 224

224

— Это жестоко, — задумчиво сказал Геннадий Александрович.

— Это необходимо, — ледяным тоном возразил Хайяар. — Заметьте, и вашей Страже станет заметно легче. Слишком вы тут обременены предрассудками и обессиливающей жалостью, именуемой здесь законностью.

— Надо полагать, себя вы ставите выше закона? — мрачно осведомился Виктор Михайлович. — Очень неправильная позиция, меккос Хайяар. Вернее, Константин Сергеевич. Ведь именно под этим именем вам и придется тут жить. А значит, извольте быть законопослушным гражданином. Это я вам совершенно официально заявляю.

— Да понимаю я все, полковник, не кипятитесь. Только ведь некоторые узелки иначе как мечом не развяжешь. Ну не будете же вы устраивать следствие по делу об исчезновении гражданина Сухорукова?

— Мы не будем. Будет милиция. Как же так, был гражданин — и нету. Объявят розыск.

— Мне почему-то кажется, что это случится нескоро, — ответил Хайяар. — Ибо никто ведь не подаст заявления. Юрий Иванович был одинок, а любовницы тут не проходят… Если кто и будет его искать, то разве что его бандитская крыша. Но они предпочтут сделать это неофициально.

— Вы понимаете, в какую историю можете влипнуть, Константин Сергеевич? — вздохнул полковник Петрушко. — Бандиты — это очень серьезно, и надеяться на магию тут я бы не стал. Не хватит у вас на всех наших бандитов магии.

— А я бы все-таки стал… — заявил Хайяар. — Впрочем, с этой квартиры и впрямь лучше бы съехать. Согласитесь, все-таки неудобно, одна комната… а не пройдет и нескольких лет, как этот несносный мальчишка приведет жену… словом, вы понимаете. Короче говоря, я надеюсь на ваше содействие… не магией же доллары плодить, правда?

— Ну вы и наглец, Хайяар, — крякнул Виктор Михайлович. — Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся… в рабочем порядке. Сейчас все-таки надо понять другое.

— Вот именно, — подтвердил Геннадий Александрович. — Я лично понял следующее: переход в сопредельный мир возможен лишь для человека, так сказать, ранее не выезжавшего. И оказавшись в том мире, путешественник автоматически становится невыездным, остается там навсегда. Следовательно, все-таки кое-какое взаимодействие миров возможно. Хотя бы передача информации. Астральная связь до сих пор не работает, наверняка из-за повреждения межмировой среды… то есть, по-олларски, Тонкого Вихря. Но передавать сообщения с гонцами все-таки реально.

— Немного же найдется дураков, готовых навсегда оказаться в чужом мире, — заметил Хайяар.

— Зря вы так думаете, — задумчиво протянул Виктор Михайлович. — Уж чего-чего, а дураков у нас всегда хватает… полагаю, и у вас в Олларе тоже. Дураков, которым посулят райскую жизнь… или хотя бы приличное вознаграждение семье… или, как вариант, скрывающиеся от правосудия… Ох, чувствую я, что нашему Управлению придется над этим поработать.

— А может, все это временно? — подал голос Геннадий Александрович. — С чего мы вообще взяли, что произошедшие изменения необратимы? В конце концов, прошло всего шестнадцать дней. Может, Тонкий Вихрь все же самовосстановится?

— Хотелось бы верить, — вздохнул Хайяар. — Но верится с трудом. Поймите, в Тонком Вихре вообще нет времени… в обычном смысле слова.

— Что же это, вечность? — присвистнул Петрушко.

— Нет, поскольку изменяться он все же способен. Но заметьте, эти изменения если и случаются, то раз и навсегда. Поджаренную яичницу не превратить обратно в сырые яйца. Негодяй Диу знал, что делал. Неужели вы думаете, он не предусмотрел бы такой возможности? Эх, знать бы, где он обретается сейчас…

— А что, разве он не погиб в момент катаклизма? — хмыкнул Геннадий Александрович.

— Может, и погиб, — невесело откликнулся Хайяар. — Хорошо бы оно было так. Но от этой сволочи, Ген-Нау, можно всего ожидать… надейся на лучшее, но готовься к худшему.

— Что ж, — протянул Виктор Михайлович. — Давайте, в конце концов, сформулируем «сухой остаток». Во-первых, все, побывавшие в иных Кругах, больше уже не смогут покинуть Землю. Все мы, путешественники, теперь привязаны к ней. Во-вторых, односторонние переходы все-таки возможны и должны быть взяты под контроль. В-третьих, надо решить несколько практических вопросов, насчет обустройства олларцев. К счастью, это как раз не очень сложно… хотя товарищ Вязник, по своему обыкновению, начнет ныть на нехватку фондов и сопутствующие проблемы… но никуда не денется. Меня больше беспокоит адаптация ребят… давайте уж называть их по-новому, Сережа и Семен. Все-таки психологический шок серьезный…

— Интересно, а об адаптации так называемого Темы что вы думаете? — фыркнул Хайяар.

— Хья-Тинау? Вот уж за кого я спокоен, — отозвался полковник. — Взрослый, умный, уравновешенный человек. Устроился, между прочим, работать при православном храме… кстати говоря, в приходе Ани Чердынцевой… пока на строительном поприще, но я думаю, это лишь начало.

— Да, — сумрачно согласился Хайяар, — это лишь начало. Этот далеко пойдет. Кстати, он из простых единян, или как?

— Посвященный, — ответил Виктор Михайлович. — Вдобавок из древнего кассарского рода… только упоминаний об этом он не любит. По словам Вестника Алама, он пятнадцатилетним мальчишкой сбежал из дома к единянам… Так что, несмотря на молодость, приличный жизненный опыт. Да, Алам знал, кого посылать за сведениями… Жаль только, что сведений этих он так и не получит.

— Меня это нисколько не огорчает, — сейчас же заявил Хайяар.

— А зря, — наставительно заметил Геннадий Александрович. — Глядишь, обогащенные земным опытом, ваши единяне стали бы помягче… в конце концов, умные люди учатся на чужих ошибках, а Вестник Алам, по-моему, весьма неглуп.

224