Круги в пустоте - Страница 228

228

3

Снежные хлопья с размаху лупили в окно, казалось, еще немного — и шустрыми змейками разбегутся по стеклу трещины, полетят острые осколки на зеленый линолеум, ничуть не напоминающий траву. Но все это лишь казалось, Хайяар знал: стекло выдержит. Здесь ветер только притворяется ураганом, точно так же, как здешние «экстрасенсы» притворяются магами. Слабенькие колдунишки, они величают себя адептами и хранителями тайн… хотя какие уж у них тайны…

А ведь как-то о нем проведали. Пускай и Магистра уже нет, а все же, видимо, успел Юрий Иванович кому-то из ближнего круга шепнуть… Приходили, уговаривали, деньги сулили… Одни набивались в ученики, другие сулили коммерческое партнерство, третьи, самые наглые, предлагали заказы — снять сглаз, «присушить», извести «нехорошего человека». Еще полгода назад Хайяар не стал бы церемониться с этой публикой. Кому заклятье беспамятства, кому просто по зубам, а из кого и живую силу покачать. Теперь же приходилось быть вежливым. Вы ошиблись, уважаемый, я не понимаю, о чем вы говорите, я обычный пенсионер, какая еще магия? Экстрасенсорика? Извините, таких слов не знаю и не хочу узнавать. Всю жизнь честно отработал врачом, дайте же человеку на склоне лет отдохнуть… за полторы тысячи пенсии. Что-что? Представьте себе, хватает. Нет, не интересует. Вот дверь, почтенный. И больше не надо беспокоить, хорошо? А то ведь у милиции телефон простой…

Это действовало, хотя никакой магией Хайяар свои слова не подкреплял. Зачем? Достаточно голоса, взгляда, жеста. И вот уже месяц, как визиты и звонки прекратились. Врал он, конечно. Не хватало пенсии, хорошо хоть платили исправно. Эту самую пенсию ему еще летом организовал Магистр. Не ради денег, понятно, а, как он выразился, «для конспирации, батенька Константин Сергеевич». И вот нет уже Магистра, сгинул в Древесном Круге, а пенсию все перечисляют… Наверняка тут не обошлось и без полковника. Заботливый он, Виктор Михайлович. Впрочем, и свой интерес у него есть, время от времени позванивает, предлагает. Каждый раз Хайяар молча выслушивал его и коротко говорил: «Нет».

Да, пенсии не хватало, но деньги были. Сережа (вот привязалось же имечко, скоро и забудешь, как его звать на самом деле) неожиданно проявил сознательность. Ни в какой техникум, ясное дело, идти ему было нельзя — за пару недель здешний школьный курс не выучишь, будь у тебя за плечами даже тхаранская закалка и прекрасная голова. Слишком уж все тут иное. Кончилось тем, что парнишка устроился торговать газетами, посодействовали ему свежеобретенные приятели. Не столь уж большие деньги, но на скромное существование обоим хватит.

Именно существование — ибо жизнь была лишь там, в прожаренном солнечным огнем Олларе. А теперь что? Тхаран уже не спасти, обратно не вернуться. Он ведь пробовал, поначалу едва ли не каждый день, потом все реже и реже. Совершал положенные ритуалы, произносил слова, чертил знаки. И ведь открывался путь в Тонкий Вихрь, только нырнуть в темную воронку было невозможно. Какая-то непонятная сила всякий раз отталкивала его, мягко и небрежно, и бороться с ней — все равно что бить лбом о резиновую стенку. Он и Сиура-Минну пытался отправить, с тем же успехом. Внутренняя стража… С ней не сладит даже великий маг, а себя Хайяар великим не считал. Вот наставник Имлати-Таанагу — тот другое дело, тот великий. Был… Однажды Хайяар, не выдержав, попытался вызвать его тень из нижних пещер. Без толку. Не явился наставник, видать, не отпустила его Высокая Госпожа. Что ж, в этом тоже есть знак. Прежнее кончилось, а новое…

Не было нового. Сопливая грязная осень, суетливые люди, клубящаяся в сыром воздухе злоба… Тхарана нет, и не только здесь — наверняка и в Олларе всех перебили безжалостные единяне. А кого не перебили, тот прячется… и не подозревает, что лучше уж вот так скрываться от огня и петли в родном Круге, чем прозябать в сытости и тепле на чужбине. Выжить здесь легко. Жить — невозможно. Жить надо зачем-то, это он еще ребенком понимал. Высокие Господа, коим он верно служил? Они остались за чертой, они там, в Олларе… а может, и их уже нет. И мальчика нет, Харта. И никому он тут не нужен. Сиура-Минну, по-здешнему, Сережа? Вот уж кто счастлив, что остался в Железном Круге. Вот уж кто не тоскует ни по Тхарану, ни по Высоким Господам… Как он сам выражается, «вписался». Да, конечно, он ценит заботу и участие меккоса Хайяара… которого все чаще называет дядей Костей. Да, он с ворчанием и колкостями признает его взрослые права — но и без дяди Кости прекрасно бы этот Сережа выжил. В крайнем случае полковник бы помог. Это полковник любит и умеет. В конце концов, и документы мальчику он сделал, и бумаги на опекунство за Хайяара оформил. Что поделать, в этом ржавеющем Круге бумаги заменили собою Высоких Господ, и не приносить им жертв нельзя, покарают.

Нет, по большому счету не нужен он парнишке. Совсем скоро у того будет своя, совершенно отдельная жизнь. Кто еще остается? Аня? Милая, тонкая, лунным светом сияющая Аня. Только вот зачем он ей, чужой старик? Сосед… Пока еще сосед. А что будет дальше? Пройдет совсем немного времени — и у девочки будет другой дом. Уж этот так называемый Тема, а проще говоря, единянский выскочка Хья-Тинау своего не упустит. Аня без него теперь и не появляется. И родителям ее он понравился. Одно хорошо — все-таки благородной крови, не то что недотепа Владька…

Будет ли Аня не то что навещать, а хотя бы и вспоминать своего старого соседа?

Он поднялся с дивана, сунул ноги в тапки и потащился на кухню. Хоть чаю выпить, отвлечься… Тоскливые тут зимы, дома таких не бывает. Чтобы снег сугробами лежал — да где ж это видано? Чтобы реки замерзали и по льду можно было ходить, не боясь? И занесло же его… Сколько раз бывал тут, в Железном Круге, но никогда — зимой. И вот теперь — остался тут в плену. Навсегда. Как рыбка, замороженная в глыбе льда… Рыбка… Рыбка из красного дерева… Может, все-таки зря он тогда пожалел единян?

228